Хам и хамелеоны. Роман. Том I - Вячеслав Репин

– Ах, Ласло… Побывали здесь ваши умники. Пригрела их Семейка в Кремле, было время. Теперь даже ваши власти опомнились, упекли, говорят, за решетку всю команду, всех обвинив в жульничестве. Но что-то все молчат на эту тему.

– Причем здесь наши власти? Причем здесь ваша Семейка? Я привожу реальные факты из опыта мировой экономики… – Грабе немного обиделся. – Аналогичная ситуация сложилась когда-то в Нигерии. А Нигерия была страной процветающей. Первый производитель пальмового масла, уже никто об этом не помнит. Да вдруг, ни с того ни с сего завалила свое сельское хозяйство. Горстка обормотов решила быстро разбогатеть и надоумила правительство сделать ставку на нефтедобычу. Правительство перестало поддерживать цены на сельскохозяйственную продукцию… Мой брат там работал. Знаю, что говорю…

– Мы не Африка… Мы не третий мир… Ты в Москву приехал, не в Анголу, не в Нигер, – протестовал Николай, чувствуя себя лично чем-то уязвленным.

– Торговля сырьем развращает. Ведь прибыль оседает в карманах номенклатуры, элиты новорожденной. Она жиреет от такой жизни, а страна нищает. Вся Африка через это прошла. У вас сейчас то же самое происходит. И никто не шевелится. Да вас просто надувают! Ставка на нефтяной бизнес, на нефтяные цены – ошибка ваших властей. Или надувательство. От такой стратегии выигрывают только пригревшиеся у кормушки… Те, кто не может выдвигать никаких программ. А как только набьют полные карманы, то опять кого-нибудь вытолкают на трон… чтобы было кому отдуваться. Сами – разбегутся. Попомни мое слово. Вам придется начинать с нуля…

– Ты, Ласло, русских никогда не поймешь… Мы по-другому устроены, по-другому мыслим. Вот посмотри на Нину… – Николай попытался свести разговор к шутке. – Русские по-другому смотрят на будущее. Русский человек живет одним днем и презирает расчетливость. И неизвестно, что хуже: человек, который распланировал всё на двадцать лет вперед и живет, как робот, не получая от жизни ни малейшего удовольствия, или тот, кто живет одним днем, днем сегодняшним, не дожидаясь от завтра никаких подарков… А радость от жизни может быть только сиюминутной, никуда от этого не денешься. Нельзя ее запланировать на двадцать лет вперед. Нельзя… – Николай развел руками. – Нин, хоть ты объясни ему! Тебя он послушает…

Обняв себя за плечи, Нина задумчиво кивала не Николаю, не Ласло, а почему-то Ивану, но, видимо, даже не понимала, о чем все так спорят.

– Поэтому Россия и развивалась скачками. Русские всегда делали ставку на вдохновение, на талант, а не на расчеты, – добавил Николай. – И нельзя сказать, что ошибались… Россия превратилась, прямо скажем…

– В процветающий рай, – поддел Грабе.

– Я же говорю… Бесполезно объяснять, всё равно не поймете, – устало отмахнулся Николай. – Если на газ упадет спрос, Россия начнет торговать земляникой, с тем же успехом!.. Не могут понять этого на Уолл-Стрит. Там мыслят своими категориями, пытаются смотреть на Россию через свою призму. И совершают просчет… Уолл-стрит сколько лет существует? А сколько Россия?..

После застолья, оставшись в гостиной наедине с братом, Николай перенес к дивану бутылку коньяку и рюмки и, приоткрыв окно, принялся раскуривать сигару.

– Ну и вечер… – посетовал он. – Развел Лося опять демагогию, ничего не скажешь… И ведь, ты обратил внимание, он снова ни грамма не понял из того, что я до него донести пытался! Может, объяснитель, конечно, из меня никудышный. Вот отца бы сюда: он-то точно всё бы по полочкам разложил…

– Папа здесь был когда-нибудь? – спросил Иван. – В твоей новой квартире?

– У меня? Что ты! Отказывается. Не верит, что я своими руками могу что-то заработать. Безобразие, конечно. И что мне с этим делать – не могу понять. Бить себя в грудь: смотри, мол, папа, какой я честный? Доказывать, что не ворую? Ему докажешь, ага… Я смирился. И с этим, и вообще со многим… – Николай отрешенно уставился куда-то в угол, потом спросил: – Послушай, да неужто ты действительно решил здесь жить? В России? Ведь всё заново придется начинать, с пустого места, а, Вань? Ты представляешь, что это значит?

– Заново ничего уже не начнешь.

– Тогда не понимаю, что у тебя в голове…

– А там люди, с чего, по-твоему, начинают?

– В Англии-то? Ну, не знаю… – Николай развел руками. – Да в нормальной-то стране и наследство люди могут получить, там живут накоплениями. Там есть… как это называется? Преемственность! Да и власть стабильная – не то, что у нас тут. Ведь накопления создаются веками.

– Да ладно, Коля, везде всё одинаково – и люди, и как они власть забирают друг у друга, глотки перегрызая не хуже псов, и воруют, и подличают – всё это есть везде, – возразил Иван. – Даже непонятно, что это значит теперь – там и здесь… Либерализм таких бед понатворил.

– Умоляю! У меня аллергия на терминологию! – взмолился Николай. – Заладили все! Слышат звон, да не знают, где он… Я вот считаю, что либерализм – это когда я могу выкурить сигару там, где мне хочется, и всё.

– Так и есть.

– В чем же формула зла?

Иван устало поморщился.

– Ну, сформулируй!

– Твоя формула свободы… есть в ней что-то арифметическое, примитивное. Она не учитывает… ну, например, традиций христианской истории… да-да! – несерьезным тоном подтвердил Иван, – а христианская традиция отвергает погоню за материальным благополучием и вообще накопительство… как самоцель… Обкуривать всех – это и есть либерализм, всё верно…

Николай помотал головой, пожевал сигару и сказал:

– Ладно, братишка, не унывай – прорвемся!.. Не такое тут у нас первобытное общество. Все ведь как рассуждают? Чуть что – караул! Мир – сплошное уродство, накопительство, в нем, мол, нет места порядочному человеку! А по себе ж нельзя судить о других, Ваня… Каждый сам за себя – и алмазы добывает, и за базар отвечает. Так что, если решил, надо делать. Поживешь у меня, осмотришься, ситуацию оценишь. А дальше – посмотрим. Пока могу гарантировать крышу над головой, стол, немного денег… Нет-нет, я серьезно. Всем, чем смогу, поверь… – Николай выставил перед собой ладони, наперед отметая все возражения. – На год, если нужно. Я… для меня… я считаю, что это мой долг, если хочешь знать. Да и приятно мне… Ты что, не понимаешь? А ты поставь себя на мое место.

– Понимаю, – согласился Иван.

– Вот и чýдно… – Успокоившись, Николай на миг потонул в облаке сигарного дыма. – Главное, не принимай всё близко к сердцу… Красного вина пей побольше. Если хочешь, каждый день буду тебе покупать хорошее вино, скажешь какое… Меня один знакомый научил, когда я первый раз из-за границы домой вернулся, – пить побольше красного… Так я благодарен ему по сей день… Теперь насчет Маши расскажу. Я тут предпринял кое-какие действия. Результат, конечно, не ахти, но всё-таки…

– Ты был по тому адресу? – спросил Иван.

– Не я, сотрудник один ездил… Начальник службы безопасности, я тебе рассказывал… Что-то там не то. Никого, естественно, не застал. Но я упрямо названивал. И три дня назад сняли трубку.

– Кто?

– А непонятно кто. Голос какой-то странный, с акцентом. Похож на диктора с радио «Свобода»… когда они всяких хохлов беглых нанимали, помнишь?

– И что он сказал, этот голос?

– Ничего.

– Вообще ничего?

– «Алло» сказал… Я Филиппова еще раз откомандировал. Опять мимо: дома никого. А трубку, гады, снимают. Но самое интересное не это… На следующий день, после второго захода, возле офиса у меня люди какие-то замельтешили. Здесь и на Солянке тоже. Что-то вынюхивают, а что – непонятно. За квартирой, похоже, наблюдение установили. На профессионалов не тянут. Шпана какая-то.

– За твоей квартирой? – изумился Иван. – Вот здесь, что ли?

Николай кивнул.

– Мало ли… Кому-то не по душе твои успехи. Врагов у тебя нет? – спросил Иван.

– В конторе я не один, а бардак под окнами только у меня. У других всё в порядке, проверяли… Нет, это не имеет отношения к конторе, – покачал головой Николай. – Не исключено, что началось с поездки Филиппова в Сокольники. Пока он там был, что-то вроде на улице заметил, но не стал паниковать, убедиться наверняка хотел. А утром ко мне приезжает – сюрприз, наружное наблюдение.

– Если так… то Маша действительно влипла в какую-то историю, – задумчиво произнес Иван.

– В том-то и дело… И пока всё не прояснится, Вань, я бы посоветовал тебе не очень-то по Москве пешком разгуливать. Нина, вон, целую программу культурную тебе организовать хочет. На машине – куда хотите, ради бога. Я приставлю водителя. Будет присматривать. Они у нас обученные. А через день-два, думаю, мне удастся докопаться до истины…

Николай утаил от брата, что загадочный мужской голос, который он услышал в телефонной трубке, хоть и не пожелал ответить, как можно связаться с хозяйкой квартиры, но всё же подтвердил, что Лопухова Мария живет именно здесь и что это ее номер телефона. Николая просили перезвонить вечером. Но вечером произошло то же самое. В назначенное время набрав номер сестры, Николай опять услышал мужской голос, уже другой, но с таким же примерно акцентом.